Известно, что в 1927 году в Гефсиманском Черниговском скиту был размещен Дом трудового воспитания им.И.П.Каляева. Краевед Алекс Рдултовский отмечает в своем труде, что комплекс скита и его пещерного отделения переходит полностью под контроль «Трудовой коммуны им. Каляева», включавшей исправительные и инвалидские учреждения.
“Целый комплекс учреждений — Дом инвалидов труда, детский дом, трудовая колония, которую перевели в Сергиев из Ивантеевки в 1927 году, — объединялись именем Ивана Каляева, террориста, убившего бомбой великого князя Сергея Александровича (дядю императора Николая II). Это не было каким-то исключением: большевики обожали давать учреждениям сферы социального обеспечения имена “героев революции”, кем бы они ни были. Согласно “авторской задумке”, собранные в одну коммуну подростки должны были совместно работать, а полученные доходы делить пропорционально вкладу каждого в общее дело. Это должно было воспитать во вчерашних беспризорниках и уркаганах уважение к честному коллективному труду. Перекованные в ударников, они должны были вести за собой упорствующую “отрицаловку”, а инвалиды труда — реализовывать себя в том же самом трудовом процессе и служить примером отстающим” ( из статьи Алекса Рдултовского).
Михаил Пришвин в подробностях описывает Сергиев 30 – х годов. Он обращает внимание читателя на то, что не все обитатели Каляевки рады были “перековаться”. Многие из них не меняли привычного образа жизни. Грабежи и изнасилования сотрясали город. Местные жители боялись ходить в окрестностях скита.
Отрывок из повести Михаила Пришвина “Девятая ель”:
“Было это в Каляевке, как называется в просторечии дом инвалидов труда с примыкающим к нему исправительным домом имени Каляева. Оба эти учреждения революционной силой внедрились в святая-святых старой России – в Черниговский и Гефсиманскнй скиты, расположенные один возле другого в лесу под самым городом Сергиевым. В один из этих скитов в прежнее время не допускались и женщины. Я чуть-чуть помню это время, возили и меня сюда на поклонение: что-то черное с огоньками. Теперь у мостика через пруд, разделяющий скиты Черниговский и Гефсиманскнй, стоит вечный милиционер: в исправительном доме живут все, кого только может захватить невод московской ночной облавы: бродяги, проститутки, разного рода деловщина, начиная от самых маленьких, кто ходит на бан, до больших деловых людей, кто на малинку сажает и даже и дети о мокрому делу. В одном скиту Гефсиманском живут на маленькие пенсии калеки физические, в другом, Черниговском, эти духовные калеки, подлежащие исправлению в мастерских трикотажных, матрацных, сапожных и других. Кто-то, конечно, ходит за ними, умывает, стелет им теплое, чистое, приохочивает к ежедневным достижениям в труде. Мы в городе ничего не хотели знать об этом внутреннем деле скитов. Потому-то разного рода калеки, расползаясь по дорогам, паркам, улицам города днем и ночью, то голодные, то пьяные, возмущали относительный покой нашей жизни. Когда эти физические и нравственные уроды выползали из занятых ими келий монахов, мне всегда казалось: это к нам на свет выползают грехи и тайные помыслы когда-то благополучных монахов.
Говорят, большая часть домов самой красивой улицы Сергиева -была выстроена монахами для своих любовниц. И вот, прошлой весной на этой самой улице Красюковке, двое слепых из Каляевки – он с букетом сирени в руке, она с розой – легли прямо на улице, пьяные, и в грязи, как на мягкой постели, отдались чувству так называемой ж и в о т н о й любви. На них в ужасе кричали из окон, – им не было стыдно, слепым, они продолжали свое, пока, наконец, их в ярости не начали топтать ногами. Одно время немые на дорогах постоянно стерегли деревенских молочниц. В лесах, года три тому назад, особенно сильно работали бандиты, душили тоненькими веревочками. Все, конечно сваливалось на Каляевку. Да и не без того! Вот нынешним летом в скитском лесу нашли женщину, материнская утроба которой была набита стеклом от бутылок. Примерный суд над каляевцами показал нам в этом, для нас таком страшном, событии совершенную простоту: выпили и посмеялись над безчувственной пьяной женщиной. А сколько утопленниц постоянно находят в скитском пруду и каждый раз. при этом говорят о каляевцах!”
Произведение издавалось первый раз в литературно-художественном журнале “Октябрь” №1 за 1930 год, а после в этом же журнале за 2004 год. Сейчас у вас есть возможность прочесть повесть. Она пропитана духом того времени, когда конфликт двух эпох был еще очевиден. Кроме того, автор описывает город Сергиев, в котором тогда жил. Уверена, вам будет интересно прочесть это произведение, которое едва не потерялось в глубине времен. Нажмите на ссылку ниже –
