О коллекционере Анатолии Александровиче Александрове написано немало. И о его коллекциях тоже. Но каждая найденная публикация из тех далеких лет добавляет нам новые интересные штрихи к этому противоречивому персонажу нашей региональной истории.
Перед нами номер журнала «Строительство Москвы» № 4 за 1926 год. Журнал выпускало издательское объединение «Новая Москва». Обращу ваше внимание на интересный факт – в то время политотдел издательства возглавлял наш земляк, бывший первый вожак уездного комсомола Сергей Михайлович Иванов. Очерк называется «Дом-музей.»
Предоставлю слово автору, скрывшемуся за подписью «К.Ф»
«Широкая березовая аллея по Бульварной улице приводит к деревянному домику, отличающемуся от прочих оригинальностью своей постройки. Местные жители называют его стиль: „швейцарским штилем”. Напрасно добиваешься у них узнать, где находится музей,— они указывают на монастырь, авось там что-нибудь, но стоит обмолвиться, что музей принадлежал профессору Александрову, как моментально недоумение проходит и любой прохожий вам скажет: — „Идите до конца аллеи к номеру 11″. У калитки валяется сено, на крыльце коза, Дверь открывает Матреша, так называемый, технический служитель.
— Вы смотреть картины? – вопрошает он» и открывает следующую дверь в кабинет. Приветливо встречает „московских гостей” жена профессора и сейчас же начинает объяснять сюжет каждой картины. При этом у нее в руках тряпка и она все время вытирает с картин невидимую пыль:
— Я так привыкла ежедневно вытирать картины, — говорит она.
Музей имеет 5 вместительных комнат, там же живет А. А. Александров с женой и Матрешкой. А. А. Александров — бывший профессор истории русской литературы Московского и Ленинградского университетов, большой любитель искусства и старины.
Еще будучи студентом, Анатолий Александрович жил в Хамовниках, З года был у Л. Н. Толстого преподавателем его сына Андрея.
— Часто захаживал,— рассказывает А. А. Александров,—в кабинет к Л. Н. Толстому, который однажды предложил мне написать исторический очерк Египта. На мой отказ, за отсутствием популярного языка, Лев Николаевич настаивал: пишите так, как-будто перед вами стоит крестьявин, а вы ему рассказываете. Я очерк « Древний светильник» написал и с исправлениями Л. Н, Толстого он был напечатай.
На стенах нет свободного места, — картина висит над картиной, некоторые загораживают одна другую и их трудно разглядеть. Необходима еще комната, тогда можно было бы лучше разместить картины, выделив особенно ценные.
Дом-музей, в отличие от других провинциальных музеев, возникших, главным образом, на месте прежних барских усадеб и носящих преимущественно „барский”, аристократический отпечаток, отличается характером несколько иного рода.
Профессор Александров завещал свой музей Сергиевскому уезду, городскому и крестьянскому населению,
— Жители больших городов, где много музеев, библиотек, картинных галле- рей, представить не могут, какую нужду, какую насущную, живую потребность в такого рода культурных очагах, испытывают глухие уголки нашей провинции, говорит А. А Александров.
Дом-музей начинал собираться и строиться исключительно на трудовые средства юного страстного любителя, собирателя. На протяжении десятков лет предметы для этого покупались большей частью по случаю, с большими урезками и лишением себя во многих других отношениях. Выйдя из небогатой трудовой семьи, жившей в деревне (Тульской губ., Белевского уезда) и занимавшейся земледелием на небольшом участке, будущий профессор и основатель дома-музея, тогда живой и любознательный мальчик, много читал и многим интересовался. Еще в пору своего детства и ранней юности он кладет скромное начало своему частному собранию, покупая карточки писателей, книги и другие заинтересовавшие его предметы. Затем постепенно это превратилось в любопытный и разнообразный музей. Имеется собрание картин русских местных художников (Боскина, Мея, Н, И. Хрустпчева) и иностранных художников.»
Несомненно, на публикации лежит печать штампов своего времени – чуть ли не крестьянское происхождение главного героя (вообще-то обучавшегося в привилегированном Катковском лицее), «гуру» в лице Л.Н.Толстого…
Образ А.А.Александрова в очерке конечно, сильно мифологизирован. Профессором он не был – всего навсего приват-доцент Тартусского университета. Профессорское звание ему повесила народная молва, и он ее не оспаривал. Считал себя учеником философа Константина Леонтьева. Тут надо отдать должное – Анатолий Александрович написал подробные воспоминания о последних днях мыслителя, проведенных в Сергиевском Посаде, подготовил к изданию его переписку, принял участие в выпуске юбилейного леонтьевского сборника в 1912 году.
Репутация у Александрова – журналиста и редактора (а он долгое время подвизался на этой стезе) была ультраконсервативная. Но это не помешало ему с первых дней революции (сначала февральской а потом октябрьской) писать революционные стихи. Многие из них были напечатаны в сергиевской газете «Трудовая неделя».
Богатый материал о А.А.Александрове и его супрруге, Евдокие Тарасовне находим на страницах дневников М.М. Пришвина. Оценка этого семейства у писателя весьма саркастичная.
В Посаде Александров появился около 1910 года, есть сведения, что он преподавал в местной женской гимназии. Здесь издал сборник своих стихов. Самое важное объективное начало этого периода жизни А.А. Александроваа это то, что вокруг него начали группироваться художники -местные и столичные. И в этом его несомненная заслуга. В 1920-е годы в его доме находили пристанище и т.н. «бывшие».
Наивысшей точки ажиотаж вокруг А.Александрова и его музея достиг в 1925 году, когда Поленов подарил ему несколько своих графических рвабот. К этому времени имя коллекционера уже было увековечено (правда, на короткийй срок) в городской топонимике. Красюковский (ныне Березовый) переулок чстал в 1924 году «Александровским».
Постоянно возникает воппрос -как же человек со столь одиозной анкетой до 1917 года мог так уютно устроиться в советском Сергиеве?
Ответ неожиданный. Его двоюродный брат, Михаил Степанович Александров (1863-1933), более известный по партийной кличке Ольминский (Ольминск -место где он отбывал кратковременную административную высылку), активный большевистский функционер, к тому времени возглавил Коммунистическую академию. Эта академия по замыслу партийной верхушки, должна была в итоге заменить Академию наук. Многие ее учреждения находились в Сергиеве, ей же тогда принадлежала бывшая лаврская типогитрафия. В 1929 году во время дискуссии о переименовании города было даже предложение назвать его «Ольминском». Правда, один Ольминск уже существовал и предложение было отклонено.
В 1930 году Александров умер после долгой болезни. Коллекции были вывезены и частично поступили в Загорский музей, что-то, наиболее ценное – ушло в Москву, что-то было распродано и ушло на Запад – стране была нужна валюта.
Александров превратился в городскую легенду, как и судьба его коллекции. Дом, перешедший городскому жилищному управлению, был несколько перестроен – изменена форма крыши. Но до сих пор он входит в ряд красивейших построек старого Сергиева Посада.
Александр Рдултовский.