“В Лавре снимают колокола, и тот в 4000 пудов, единственный в мире, тоже пойдет в переливку. Чистое злодейство, и заступиться нельзя никому и как-то неприлично: слишком много жизней губят ежедневно, чтобы можно было отстаивать колокол …”
Эту тревожную запись в своем дневнике сделал русский писатель и публицист Михаил Пришвин 22 ноября 1929 года. Прошло 89 лет с тех пор, а кажется, что не утихла боль, которую испытывали многие русские люди, глядя на уничтожение ценностей, накопленных веками.
Постигла эта участь и колокола, которые заставляли замолкать по всей стране.
До 1917 года на Руси звонило более 1 миллиона бронзовых колоколов, общий вес которых превышал 250 тысяч тонн. После Октябрьского переворота 1917 г., церковные колокола стали особенно ненавистны новой власти. Колокольный звон посчитали вредным, и к началу 30-х годов все церковные колокола замолчали. По советскому праву все церковные здания, равно и колокола, перешли в распоряжение местных советов, которые «исходя из государственной и общественной нужды, использовали их по своему усмотрению».
Главные колокола православной России, которые звонили с колокольни Троице – Сергиевой лавры, сбросили едва ли не первыми. Уничтожить “Царя” было своеобразной сверхзадачей, с которой справились легко.
Трагичной была история гибели знаменитых колоколов – их сдали Рудметаллторгу (19 колоколов общим весом 8165 пудов).
“Я был свидетелем гибели… сбрасывались величественнейшие в мире колокола годуновской эпохи, – это было похоже на зрелище публичной казни”, – написал позже Пришвин.
Михаил Пришвин жил в Загорске в доме на улице Вифанской с 1926 года. В то время его постоянным спутником был фотоаппарат, благодаря которому писатель и фотограф Пришвин оставил нам документальные свидетельства того, что происходило в городе.
Пожалуй, трудно найти более драматические и в то же время жёстко- документальные кадры реализации «безбожной пятилетки», чем цикл фотографий Михаила Пришвина «Как били колокола». Он посвящён событиям ноября 1929 – января 1930 года – сбросу и уничтожению колоколов Троице-Сергиевой лавры.
О том, как это было лучше всего расскажут эти исторические снимки и записи, которые оставлял в дневнике писатель в те дни.